| |
***
Кому-то стало грустно за окном,
Что ночь еще темна, что холодна зима,
А, может быть, он вспомнил не о том,
Иль, может, он всю ночь искал свой дом,
Пришел, взглянул, а здесь не те дома.
Не те дома, не те снега,
И по-другому бьет пурга,
В лицо так больно бьет пурга,
Не так как дома,
Где в летний день парящий зной
Так нестерпим, но все же мой,
И там пурга так жестока,
Но так знакома.
По обе стороны окна
Нам светит тусклая луна.
Нам на двоих она одна,
Но грустно все же:
Мне трудно греясь у огня
Понять тебя, и ты меня
Понять, холодный мрак кляня
Не сможешь тоже.
***
Закрой глаза прекрасные свои,
И да в молчании пребудут те уста,
Что спать мне не давали до зари,
Читая мне с заката до зари
Все тот же стих с измятого листа.
То был поэт, и глядя на меня
Ты думаешь, наверное, о том,
Что в вспышках искр каминного огня
Тебя так нежно уберегший я
Легко б родился под его пером.
Но холодно под мантией чужой.
Я столько жертв напрасных износил,
Чтобы родиться в настоящий зной,
Под тусклой, но правдивою луной,
А не под скудной каплею чернил.
Но если ты скучаешь у окна,
И я тебе навеян дивным сном,
Моя Богиня Ты, то есть Она
В объятьях поэтического сна
Пускай родится под моим пером.
***
Я никогда не видел океан
Его магнитной дали бесконечной,
Ни Филадельфий, Лондонов, ни Канн,
И ни Париж, хотя и мог, конечно.
Меня всегда пленял надменный Нил
С его тоской и гладью вод зеркальных.
Мне кажется, что я уже там был,
А нет, то мог бы быть вполне реально.
Мне не дает покою зной Арле,
Что ум смутил великого Ван Гога.
Хотел бы я пройтись по той земле,
Ведь я бы мог, поверьте ради Бога.
Я б мог перевернуть земную твердь…
Скучает взор, и после «твердь» три точки.
Воздвигнуть храм и ниспровергнуть смерть…
Ночь, сигаретный дым, пустые строчки.
***
В мою постель свет солнечный, бодрящий –
Земной уют,
Вот только сны во мне уже неспящем
Еще живут.
Еще пылит туман просторов горных
Чужой страны.
Чужих людей чужие разговоры,
Чужие сны.
Чужой портрет, некрашеная рама,
Пестрящий хлам.
И силуэт готического храма
Среди реклам.
Рожденный здесь в чужой земле и где-то
Потерян он
На родине любимого поэта
Мой долгий сон.
***
Я не заметил, как на маленькой планете
Родилась ночь, и умер день.
И не заметил я как эта ночь твоей рукой
Закрыла мне глаза.
Мне снился день, и снилась ты,
И маленький щенок ласкал твое лицо.
Еще я видел дождь, он падал с облаков
На волосы твои,
И заблудившись в них, он капелькой слезы
Струился по щекам.
Потом я видел снег, такой наивный снег
Он думал, что мороз,
Его родивший вдруг застудит небеса,
Но вот пришла весна,
И был я в той весне и видел там тебя.
С охапкою цветов
Как молодая мать уснувшее дитя прижавшая
К груди ты шла по облакам,
И это был не сон, и это был не сон.
Потом исчезла ты и появилась вновь.
Но через сотни лет.
И я тебя забыл, и это был не сон,
И это был не сон.
***
Пусть вечер слезы льет, все ни к чему,
К чему весь этот плачь мне одному?
К чему искристым днем вода в пруду
И птичьи трели в солнечном саду?
И ни к чему пушистый падал снег,
И лед скрипел под тайной гладью рек.
Мне не с кем ждать и не с кем разделить.
Мне не с кем вспомнить, чтоб потом забыть.
И зимней ночью, сидя у камина
И ноги зябко вытянув к решетке,
С улыбкой молча проношу я мимо
Пустых зеркал стакан банальной водки.
К чему все это, если дом так жалок,
И тропка к дому заросла травой?
К чему глухому Мендельсон в подарок,
Или Эль Греко, если он слепой.
|
